Глаз филина - Страница 27

— Спасибо, Клэй, но мы, пожалуй, сразу пойдем наверх, — ухмыльнулся Сет, обнимая Ли за талию и прижимая к себе.

Девушка смутилась и покраснела, слуга как ни в чем не бывало пожелал им спокойной ночи. Ночь оказалась не столько спокойной, сколько волшебной.

Под утро, когда Сет окончательно заснул, обнимая девушку и прижимаясь изуродованной половиной лица к ее плечу, Ли лежала без сна и думала, думала, мучительно пытаясь найти правильное решение, выбрать… Она хорошо помнила, как недавно сравнивала Рида с солнечным днем. А Сет… Мрачный, иногда попросту злой, вечно прячущийся за прикрывающими пол-лица волосами… Он был для нее даже не пасмурным днем, а самой настоящей ночью: темной, таинственной, ужасающей… Но теперь Ли знала: ночь умеет быть манящей, притягательной, прекрасной, она таит в себе драгоценную россыпь звезд, переменчивую луну и сотни секретов, поначалу пугающих до ледяного пота, как крик лисы, а на поверку оказывающихся еще одной маленькой тайной бытия. Ночь, иногда бурная, ненастная, холодная, а иногда тихая, уютная и нежная… Ни в чем не уступающая солнечному дню, просто другая. И как же выбрать между ясным днем и загадочной ночью? Духи, на которых она возлагала такие надежды, молчали…

Девушка так и не смогла найти решение, уснула. Ей приснился странный сон, удивительный в отчетливости и детской простоте своих образов. Во сне она ощущала себя невзрачной серой букашкой, ползавшей по листьям и цветам, пившей росу и душистый нектар под лучами ласкового солнца. Дневной мир был ярким и праздничным. Серенькая букашка страстно желала внести свою лепту в украшение чудесной картины, но куда ей было до пестрых бабочек или переливающихся металлическим блеском неповоротливых солидных жуков. День подходил к концу, солнце клонилось к закату, и нарядные обитатели солнечной поляны забрались в ночные убежища. Букашка, сливаясь с сумерками, и не думала прятаться. Ее никто не замечал днем, что уж беспокоиться о ночи? Она дождалась восхода луны и решила размять крылышки, покружившись над гладью ближайшего пруда. Каково же было ее удивление, когда, летая над водой, она заметила внизу отражение зеленовато-желтой мерцающей искорки. Букашка уселась на узкий кончик листа тростника и всмотрелась в воду. Искорка мерцала прямо под ней. Тут букашка поняла: теплое свечение исходит от нее. Сейчас, в ночи, она оказалась самым красивым, самым необычным созданием, драгоценным камнем, сияющим на груди погруженного во тьму, но все равно прекрасного мира.

Девушка вздрогнула и проснулась. Ну и сон… Как сказка из тех, что Милла рассказывала ей в детстве. Когда Ли стала постарше, истории изменились, речь в них шла больше о принцессах и королевичах… Думала, засыпая, о Риде и Сете, о дне и ночи, вот и приснилось… Приснилось… Она — букашка, незаметная днем и приносящая волшебное очарование ночи… А что, если это знак духов? Указание, какой выбор следует сделать? Внезапно Сет, так до сих пор и не изменивший позы, заворочался, не просыпаясь, поцеловал ее, куда получилось (получилось в щеку), и пробормотал: «Глупышка моя, лисы боится… Меня не испугалась, а лисы…» Видно, тоже что-то видел во сне и, возможно, получал ответы на какие-то свои вопросы.

Утром Сет вел себя с девушкой едва ли не нежно, она его таким еще ни разу не видела. У него был выходной, но встали рано: Ли должна оказаться дома как можно скорее. Конечно, Камилла посвящена в их тайну, но она не сможет прикрывать названную дочь до бесконечности. Вороной быстро донес их до Горинга. Девушка закуталась в плащ, надвинув поглубже капюшон, и они въехали в ворота. Стражники уже сменились, но, видно, были в курсе приятно проведенной новым сослуживцем ночи Саувина, ибо удивления при виде его спутницы не выказали.

— Ну что, красавица, жива осталась? — Ли узнала голос Майкла. — Ты не слепая, часом?

— Нет, она немая, — заявил Сет, пресекая все дальнейшие попытки разговорить девушку.

— На кой тебе такая сдалась? Ты, говорят, любишь, когда они кричат.

Племянник лорда не ответил, только тронул коня, желая побыстрее миновать караульных. Молодые люди распрощались у рынка, там было людно, закутанная в плащ Ли быстро нырнула в толпу и поспешила домой.

Камилла облегченно вздохнула, увидев Оливию.

— Отец о тебе спрашивал, Ли, я еле отговорилась. Ох, попадешься ты, милая, и Харп выставит меня из дому. Решай что-то со своими мужчинами, так продолжать нельзя. Племянник лорда, похоже, все больше запутывается… Насколько, думаешь, хватит его терпения выслушивать насмешки стражников? Вряд ли он к такому привык.

— Сет не один год был наемником, болтовня солдат не должна так уж его задевать. И в стражу он пошел не только из-за меня, ему действительно не на что жить.

— Он мог бы пойти на службу к лорду Эрланду, а предпочел остаться поближе к тебе.

— Нет, у дяди он служить бы не стал. Его не терпят двоюродные брат и сестра, — Ли помолчала. — И потом, Милла, я, кажется, решила.

Камилла с тревогой взглянула на девушку, и та поведала домоправительнице свой сон.

— Если Сет попросит меня остаться с ним… я соглашусь. Как думаешь, Милла, это правильно?

— Ох, девочка, — вздохнула Камилла. — Решать тебе… Но, признаюсь, я боялась, что ты выберешь его.

— Боялась? Я, по-твоему, не права?

— Ли, не могу я советовать в таких делах. Здесь женщина должна прежде всего своего сердца слушаться. Ну, а мое беспокойство ты и сама прекрасно поймешь, если попробуешь моими глазами на своего избранника взглянуть. Ведь верно?

Оливия на минуту задумалась и кивнула.